— Я их потратил на… еду, — не зная зачем, соврал Беф.

— Какая жалость, но и десять текко тоже сойдут. Отдадим потом одиннадцать. — Годо вернулся за стол и положил подбородок на скрещенные пальцы. — Ладно, сегодня ты молодец. Уже поздно — иди спать. Рон, останься ещё немножко.

Беф вышел на свежий воздух. Он молодец.

Глава 20

Марк в растерянности взял письмо.

Письмо пахло духами Клэр. Марк еле удержался, чтобы не обнюхать его вульгарно на глазах высокого гостя. Ему стало стыдно, что не писал около четырёх месяцев. Он обязательно напишет сегодня и приложит свои наработки. А лучше отдельными письмами: одно Клэр, а другое — Вайзу. От этой мысли его настроение улучшилось, и, улыбнувшись гостю, он сказал:

— Подождите, пожалуйста, здесь, я переоденусь. Мама, предложи гостю наш новый напиток.

— Как вам будет угодно, — кивнул Праст. Марк метнулся наверх и снял пропотевшую и провонявшую запахами рынка одежду. Мик сидел рядом.

— Кто этот дворянин?

— Друг того лесника, о котором я рассказывал.

Марк доставал одежду, в которой он ходил на приём к родственникам Лавии.

— И что ему надо?

— Чтобы я помог сыну. — Пальцы быстро застёгивали пуговицы рубашки. Ещё и ногти не состриг. Ну, посчитают — совсем деревенщина.

— Здорово. — Мик немного подумал и добавил: — Кто бы мог подумать, что за младшим братом приедет карета дворянина.

— Не переживай, — жилетка, туфли, посмотреться в зеркало, — успеешь ещё накататься. — Готовый, Марк дружески ткнул кулаком в плечо Мику. — Обещаю. Мне пора.

И, не закрывая дверь, быстро застучал по лестнице. Значит, тщеславие, да?

— Я готов, — выпалил Марк, оттянув края жилетки.

Хаген поставил стакан и прижал руку к груди. Вырвалась далеко не аристократическая отрыжка.

— Прошу прощения.

— Ничего, это эффект углекислого газа.

— Хм. Никогда не слышал о таком.

— Он безвреден в газировке. Вот возьмите. — Марк достал несколько кулёчков с раствором соды и лимонной кислоты. — Угостите своих друзей.

Хаген с интересом посмотрел на бумажные пакетики и положил их в карман. Суровый кучер сначала обрадовался и схватился за хлыст, но увидел в сопровождении Марка хозяина и оставил затею отлупить мальца за наглость.

Хаген не был заносчивой дыркой в заднице с манией дворянской исключительности. Самое подходящее слово — джентльмен. Он ко всем относился как к равным, при этом сохраняя достоинство. Даже тот факт, что Марку всего семь лет, не смутил владельца кареты. По пути выяснилось, что его сыну отрубили правую руку на дуэли. Хаген не выглядел старым и следил за своей внешностью. Марку это напомнило вечно молодых знаменитостей из прошлого мира. Внешне Прасту больше тридцати семи-восьми нельзя было дать.

Марк предупредил о зеркале и получил ответ, что всё давно готово, даже деревянный шарик. И вправду, как он мог подумать, что у дворян чего-то не найдётся?

— Ещё нужна небольшая деревяшка или стальной наконечник, не больше пера. — Хаген кивнул и вежливо поддержал разговор, прощупывая интересы мальчика.

— Чувствуется, что ты много читаешь, это похвально. Чего не скажешь о моём сыне. — Он позволил себе немного улыбнуться.

Марк пожаловался, что в их доме мало книг, но осёкся, вспомнив, что нельзя касаться вопросов оплаты. А ведь он чуть ли не прямым текстом сказал: «Дай денег». Тупица.

— Вайз писал, что лечение занимает где-то месяц-два. Думаю, ты можешь читать книги из нашей библиотеки после сеансов. Выносить не разрешаю.

Марк о таком и мечтать не смел.

— Да, конечно, как скажете. — Ну Вайз, ну человечище. Спасибо тебе.

Резиденция Прастов не такая помпезная, как у Анарика, но даже в кажущейся практичности виднелись богатство и стиль. В обстановке преобладало дерево, резьба и оформление которого поражали воображение. Ручка двери, через которую они вошли, была открытой пастью то ли змеи, то ли другого земноводного. Чтобы открыть дверь, рука сжимала эту пасть и проворачивалась в сторону.

— Ли, я привёл к тебе целителя.

Марк тут же понял, насколько он попал. Из-за стола встал парень без правой руки по локоть, лет девятнадцати; на его лице было явственное раздражение, складка между бровями выдавала постоянное напряжение; короткую стрижку сбоку рассекал бело-розовый шрам — след от удара мечом; заросшее щетиной лицо, от которого буквально исходила самоуверенность: надменный взгляд, плавная походка — скорее воина, чем аристократа, слабый алкогольный душок. Бунтарь, показушник, плэйбой. Соблазн развернуться и уйти был велик: сын Хагена — полная противоположность отцу.

— Это что? — В Марка тыкнули пальцем. — Я теперь нянька?

Ли странным образом сочетал в себе все качества, что так ненавидел Марк.

— Позвольте представиться, Гург Альгус.

Ли расхохотался:

— Оно умеет говорить, — и протянул руку, будто гладит пса.

Марк увернулся, хищно зыркнув на отпрыска почтенной семьи.

— Ли, прекрати. — Хаген взял за локоть дёрнувшегося к Марку сына. — Прошу прощения, Гург.

— Отец, мне не нужна помощь.

— Вздор. — Старший Праст дёрнул сына за здоровый локоть. — Ты пройдёшь лечение и начнёшь сейчас. Я обещал твоей матери.

Хаген не повышал голоса, но чувствовалось, что его слова имеют силу. Он очень походил на старых английских джентльменов: немного чопорных, в узах условностей, но сохраняющих достоинство в любой ситуации.

Ли шевельнул пустым рукавом правой руки и немного отступил назад. Перевёл взгляд на Марка, а потом сказал:

— Хорошо, отец.

— Господин Гург, когда считаете нужным приступить? — развернулся Хаген.

Марк стоял немного в растерянности, затем сделал несколько шагов в сторону Ли. Подойдя вплотную, он принюхался.

— Сегодня сеанса не будет.

— Ха, я тогда свободен? — Сын Праста уже развернулся к столику, за которым сидел до прихода незваного гостя.

— Нет. — внутри Марка расплылась зловещая ухмылка. — Я отменяю сеанс, потому что вы пьяны. Для моего курса лечения пациент должен быть трезв. Иначе эффекта не будет. Мы воздействуем на сознание, а алкоголь его затуманивает.

— Да ты, урод, — резко развернулся Ли, — хоть знаешь, как сильно она болит? — Аристократ помахал обрубком. — Я же помру.

— Не помрёте. Я приду завтра к восьми вечера. Вы не должны быть пьяным. К тому времени алкоголь выветрится, и мы начнём сеа…

— Аргх! — Ли сгоряча пнул кресло и перевернул столик с бутылками и стаканами на пол. — Хорошо! Да, я согласен, — немного остыв, через плечо сказал Ли.

— Отлично, тогда до завтра.

На следующее утро Марк приготовил два письма семейству Вайз. До вечера ещё много времени. Закончив с письмами, он разложил последние анатомические рисунки и стал вносить правки и дополнения, что забыл в прошлый раз. Через полчаса в дверь постучались.