— Можете рассаживаться, господа, — сказал король, отдавая прозрачный кубок сэру Уильяму Годольфину. — Вот скажите, Питер… Вы хорошо говорили про дипломатию, а на деле? Что вы можете предложить? У Англии сложная политическая ситуация.

— Предлагать вашему величеству решения политических проблем сложно. Я занимаюсь внутренними делами. Мы только пытаемся подготовить дипломатов в Кембридже.

— Да-да… Кембридж… Расскажите…

— На специальном курсе мы учим наших студентов чётко формулировать суть вопросов и ответов, доказывать их правоту. Сначала обязательно на бумаге, потом в своей речи и, в дальнейшем, в споре с аппонентами. Причём, часто мы даём задание ответить на поставленные вопросы нарочито неправильно, и потом отстоять свою точку зрения.

— И для чего это?

— Приветствуется уверенность и решительность в отстаивании самых абсурдных позиций, но с чёткой аргументацией и доказательной базой. Для отстаивания абсурда мы даём уроки софистики. Однако, мы научаем студентов не только доказать, что они правы, но и убедить аппонента. Даже просто внешний вид и вырабатываемая у студентов абсолютная уверенность в правоте своих мыслей и действий, приводит окружающих к мысли об их непогрешимости. Мы воспитываем вам помощников.

Особо одарённых в науке убеждать, мы будем рекомендовать вам, ваше величество, в качестве дипломатов и… разведчиков. Что, в принципе, одно и тоже. За год мы протестировали всех студентов и отобрали триста человек для спецкурса «внешняя разведка». Есть очень интересные экземпляры.

— Вы, Питер, говорите о сложных вещах так просто и легко… Но ведь этому вы сами где-то должны были учиться…

Я позволил себе улыбнуться, но ничего не сказал, а пожал плечами и развёл руками. Король тоже с вопросительным видом развёл руками и посмотрел выжидающе.

— Я присутствовал на тестировании и дискуссиях. Мартин Лютер отобрал интересных молодых людей. Что характерно, не все из них родовиты. Для дипломата это качество ущербно, а для тайного агента — полезно.

— Возможно-возможно, — тихо произнёс король.

— Кроме этой «специализации», как называет свой курс сэр Мартин, данные студенты обязательно осваивают одну, а то и две научные дисциплины. Что им больше нравится. В основном это, или юриспруденция, или математика, — добавил я. — Студентов творческих среди них меньше. Мы предлагаем открыть Кембридж для студентов с материка, а для особо интересных нам, сделать бесплатным обучение.

— Ваша мысль мне понятна, Питер. Так и делайте. Мы соответствующий указ издадим. Мартину достаточно средств?

— Достаточно, ваше величество.

— Он не обижен на меня? — Спросил король усмехаясь. — Мы с ним так и не обсудили… этот вопрос.

— Нет, ваше величество. Ваше право требовать, а его подчиняться. Деньги мы всегда найдём.

— Я знаю, у него имеются тайные доходы из империи?

— Если бы они были тайные… У него там ещё остались богатые сторонники. Я самолично учитываю и докладываю обо всех поступлениях.

— Они не обижены на него, что он у меня?

— Они понимают причины и видят в вас опору для борьбы с папским престолом.

— Да, Рим окреп в содружестве с Испанией и Португалией, но они стали пропускать наши корабли в Африку, хотя флот их увеличился и усилился. Корабли португальца Санчеса… Вы видели? Я специально ходил смотреть в порт. Говорят, что они сделаны из особо прочного американского дерева и не пробиваемы. Восемьдесят пушек?! А пушки Романии? Нам с ними пока сложно тягаться. Потому, очень пригодятся ваши студенты. Когда у вас первый выпуск?

— Экзамены через месяц.

— Основное задание для ваших… «разведчиков» — кража секретов, в том числе — пороха и изготовления орудий. Всех отправить через пролив. Доучиваться в Сорбонне или в Риме.

— Вы предлагаете мне, ваше величество, возглавить «службу внешней разведки»?

— Да, сэр Питер. Внутренние дела у нас вы поправили, а вот внешними врагами… Да и «друзьями»… Короче, лучше вас с этим вряд ли кто справится лучше. Графство Камберленд вы получите, когда присягнёте мне на верность.

— Когда присягнуть? — Тут же спросил я, вытягиваясь во «фрунт», щёлкая каблуками и слегка выпучивая глаза.

Король рассмеялся.

— Я пошутил, милорд, и вы это поняли. Хорошо. Все бумаги уже подписаны. Но… Владения ваши — это земли спорные, приграничные. Король Яков Пятый [68] , не смотря на наши договорённости и наше миролюбие, не оставляет замок в Карлайле. Как вы его будете изгонять? Я не знаю. Своими патагонцами? Думаю, вам стоит познакомиться с Сэром Генри Клиффордом [69] . Он постоянно курсирует между Йоркширом и Уэстморлендом и знает обстановку. Он восстановил на своих землях замки и усадьбы. Но у него несколько вздорный характер, и все его попытки наладить отношения с соседями и вассалами не венчаются спокойствием. Но земли эти наши. Это подтверждено и печатью Якова.

— Уэстморленд южнее Карлайла, но я смогу, наверное, отодвинуть опасность от земель Клиффорда. С его помощью, конечно. Полагаю, мы найдём общие интересы. Могу я для личных целей — войны с Яковом, использовать выпускников Кембриджа?

— Не такие уж они и личные, ваши цели. Конечно можете. Будем считать использование выпускников… приёмным экзаменом в нашу «королевскую рать».

Глава 11

— Разрешите, милорд, я поеду с вами? Мне нужно срочно в Лондон, — спросил Санчес, теперь почти неотлучно находящийся с королём. — Не откажете?

— Бог с вами, Санчес. Позволить вам трястись конным? Да и поговорить не мешало бы. Дорога идеальная. Я спал, как младенец.

— Отлично. О! Нам несут королевский обед в дорогу! — Воскликнул он.

Мы только что позавтракали с королём и после его напутствий и махания платком с балкона, тронулись в путь.

— Новостей от наших «друзей» нет?

— Есть. Главная — это то, что Шотландец Яков снова заключил союз с Франкией о военной взаимопомощи. В случае нападения на одного, в войну вступает другой.

— Интересно. А мы планировали пощипать франкам перья.

— Можно сделать вид, что нападаем на Франков, высадив в Нормандии небольшой отряд, а после нападения на нас Якова, ударить по нему. Как вы говорили? «Покажи, что наступаешь в одном, а напади в другом месте». Ударить сначала с запада, от Карлайла. Потом с востока, от Эдинбурга. А когда северяне ударят второй армии в спину, снова от Эдинбурга, в спину им, зажав в клещи.

— Это не я говорил, а Сунь Цзы… Три армии — это много. Откуда столько?

— Наших выпускников будем использовать, как рыцарей. Мы посчитали. Они прошли отличную годичную военную подготовку, полны сил и уверенности в победе. Мы очень старались, вбивая это им в голову.

— А снаряжение, броню, оружие, лошадей?

— Португалия де-факто сохраняет нейтралитет в «италийской» войне и наши агенты нашли оперативный подход к королю Жуану. Он готов продать до двухсот голов лошадей, сбрую и иное снаряжение. И даже несколько новых осадных пушек.

— Пушек?! Это невероятно! Как им удалось?

— Политес, милорд… Учимся помаленьку. Правда за дорого. Жуан готов продать и двадцать два корабля.

— Самых старых? Это тех, на которых Да Гама огибал Африку и ходил к Индии и Чине?

— Корабли хорошие. Так уверяют наши парни. Я им доверяю, милорд. Если вы не против, я тут же отправляю посредника в Лиссабон.

Я изумлённо смотрел на Санчеса. Машина уже двигалась без меня.

Я рассмеялся.

— Отлично, Санчес! Обойдёмся без наёмников.

— Я понял, милорд. И начинаю готовиться к войне. С Шотландией, или с Франкией — не важно. Будем делать вид, что с Франкией.

— Готовьтесь, всё же, тайно, Санчес. Делайте вид, что фураж продаёте, а не заготавливаете. Вывозите на кораблях, перегружайте в море на другие и завозите в наши английские склады. Утомительно, но конспирация превыше затрат. Опорожнённое судно пусть идёт за товаром во Франкию. Мы наладим транзит грузов из Испании и Португалии во Франкию, а оттуда к нам.