Глэдис стояла рядом не шевелясь. Я настороженно взглянул на нее: кто она сейчас, друг или враг? Она не ответила мне взглядом, опустилась на колени возле Лотты и закрыла глаза.
Рев двигателей Торнадо над головой уменьшился, стал прерывистым, а через секунду пол содрогнулся: суперкибер приземлился за моей спиной.
— Противник уничтожен, сэр, — прогремел он. — Жду ваших приказаний.
Я повернулся к нему. Торнадо стоял возле лужицы, оставшейся от Рута, но я не видел ни пушек, ни головы суперкибера. Крыша здания была ему по пояс, и ее остатки скрывали от меня верхнюю часть его туловища и голову.
— Спасибо, друг, — тихо сказал я. — Ты отлично справился.
В небе послышался шум вертолетных турбин: команда Снайдерса спешила на помощь.
Я снова посмотрел на останки Рута. И понял, что не испытываю при виде этого зрелища ничего: ни боли, ни страха, ни жалости, ни ненависти…
Легкая рука легла на мое плечо. Я повернул голову: рядом стояла Глэдис. Она смотрела на меня, и ее глаза были глазами моей девушки…
Рута больше нет. Нет контроля. Нет этого кошмара. Она свободна…
— Как ты? — тихо спросил я, повернулся к ней и бережно обнял. — Что с тобой?
— Мик отключился… — сказала она. — Голова кружится…. Здравствуй, Дэнни.
Она уткнулась лицом мне в грудь и заплакала. Но я не огорчился этому плачу. Я знал, что она плачет легко.
Я стоял и прижимал к себе Глэдис и смотрел через пролом в стене, как вертолеты Снайдерса садятся возле здания склада, а потом переводил взгляд то на бесчувственную Лотту, то на лужицу расплавленного металла рядом с огромными ступнями суперкибера и снова — на вертолеты и десантников, бегом устремляющихся к нам…
С Е-существом по имени Грегори Рут кончено, говорил я себе, кончено.
А значит, все будет хорошо.
ЭПИЛОГ
Грегори Рут был уничтожен, но его злодейства оставили в памяти землян глубокий след.
Он погубил тринадцать человек, разбил космический пассажирский корабль, из-за него пропускная способность ГКС была сведена к минимуму на срок более двух недель, а это принесло различным компаниям Галактического Союза неисчислимые убытки.
Угнанный транспортник, потрепанные нервы ста пятидесяти заложников-контрактников на Рамзесе-2, бессонные ночи оперативного корпуса и руководства Бюро Звездных Стратегий, подготовка и проведение по крайней мере двух крупных спецопераций силами Министерства обороны Земной Системы и того же БЗС — список хлопот и потерь землян можно было бы продолжать.
Но нет смысла повторять то, что давно стало притчей во языцех. Все последствия диверсий Рута общеизвестны, ибо были разложены по полочкам, показаны, обсосаны и перемолоты сотнями газет, журналов и в десятках телевизионных программ в первые же дни после того, как информация о злодеяниях Е-существа стала открытой. Надо оговориться, что, конечно же, какофония, поднятая СМИ, продолжалась не несколько дней, не месяц, а почти полгода.
Что само по себе неудивительно.
После событий на складе в районе Бокс я не читал газет. Долго. Несколько недель. Все время, пока Глэдис и Лотта лежали в госпитале БЗС и восстанавливались после нейрохирургических операций. Из них извлекли все то, что натолкал в их бедные головки Рут. Врачи сказали, что ни внедрение миков, ни их ношение не причинили серьезного вреда здоровью Глэдис и Лотты. Грегори Рут действительно был знающим нейрохирургом и не допустил ошибок, проводя операции над своими пленницами.
За что я ему благодарен. Если вообще в таком случае можно говорить о какой-то благодарности…
Я не отходил от девушек дни и ночи их пребывания в госпитале. И, когда они вышли из дверей нейрохирургического корпуса, чтобы уже никогда в него не возвращаться, встретил их с цветами и повез к себе домой. И там мы отпраздновали их выздоровление.
В тот вечер после ужина Лотта покинула меня и Глэдис, уехала в свой пустующий особняк. Но надолго в нем не задержалась. Потеря мужа и история похождений электронного Рута сильно сказались на ее мироощущении. Она больше не могла находиться на Земле и решила покинуть родную планету. Она перебралась в одну из крупных и развитых планетарных колоний Земли и теперь успешно работает по специальности в телевизионной компании. Вот уже год я вижу ее только на экране монитора или телевизора. И каждый раз отмечаю, что от репортажа к репортажу она становится все энергичнее и смелее. И все больше походит на ту самую эксцентричную тележурналистку, которой когда-то была на Земле.
Собственно, я и не ожидал другого исхода из ее душевного кризиса. Лотта и длительная депрессия, Лотта и сокрушительное поражение — вещи несовместимые…
Лотта ушла, но Глэдис осталась у меня. В тот памятный вечер после выписки из больницы я не отпустил ее домой. И на следующий вечер тоже. А на третий день она перевезла ко мне свои вещи…
То, что директриса пансиона «Утренняя звезда» оказалась одним из центральных фигурантов-жертв в злодейских делах Грегори Рута, неожиданным образом благотворно сказалось на судьбе частного пансиона «Утренняя звезда». Он попал в сферу внимания властей, ему был присвоен статус государственного учреждения, и пансион переехал в мегаполис, в одно из фешенебельных зданий университетского городка при Университете педагогических наук.
Так что проблем с дорогой на работу после переезда ко мне у Глэдис не возникло. Как, впрочем, не возникло никаких других проблем. И вообще я заметил, что, как только дело касается совместной жизни Дэниела Рочерса и Глэдис Уолди, все объективные трудности в осуществлении этого дела исчезают сами собой.
Когда я смог наконец читать газеты, а значит, и писать статьи, я примчался в «Галактик экспресс», повинился перед Стариком за долгое отсутствие и начал бешено отрабатывать пропущенные дни. Я выступил с серией статей о противостоянии Грегори Рута и Земной Системы и имел шумный успех у читателей, а также сорвал и аплодисменты коллег. Это было хорошо, но однажды я поймал себя на мысли о том, что история о Грегори Руте в своем контексте несет вопросы, которые по странной причине никого особенно не интересовали. А тем не менее эти вопросы были чрезвычайно важны. Вот они: загубил ли пример деятельности электронного Грегори Рута идею создания цивилизации Е-существ или нет? Будут ли продолжаться работы в этом направлении?
Нельзя сказать, что эти вопросы не поднимались, это случалось в различных телевизионных беседах и статьях. Но никогда ни в прессе, ни на телевидении дело до серьезного обсуждения не доходило. Говорили о конкретном Е-существе, о Руте, о его диверсиях, писали о причиненном им ущербе, о…
Но Грегори Рут исчез… Зато его неосуществленная мечта — мечта о бессмертии, полнокровном функционировании своего разума в виртуальной среде, мечта о жизни после смерти, мечта о бесконечных интеллектуальных потенциях электронного существования — осталась. Осталась в умах Макса Гриппа, его сотрудников, всех тех, кто работал над ее научным обоснованием, кто просто слышал о ней и ждал ее воплощения в жизнь.
Разве это достойно умалчивания?
И я отправился в научный центр БЗС к Максу Гриппу.
— О, Дэниел! — как всегда, приветливо встретил он меня. — Проходите! С чем пожаловали?
Он был в хорошем тонусе, его острый нос то и дело возбужденно морщился, и каждый раз при этом Грипп чесал переносицу.
Я сказал, зачем приехал.
— Ну! — радостно воскликнул профессор. — Так вы как будто читали мои мысли! Об этом обязательно надо написать! Тем более теперь, когда работа над созданием Е-существ получила мощный толчок! И знаете, кто двинул ход работ? Грегори Рут!
Я удивленно поднял брови.
— Да-да! Именно! — подтвердил профессор. — Помните, что я вам говорил в нашей беседе о Е-существах? О том, что у меня есть некие соображения, как решить проблему их психической несостоятельности?
— Да, — вспомнил я. — Но вы тогда не успели завершить мысль…
— Я говорил, что электронные копии не имеют ментальной оболочки и в этом причина всех бед. И я носил в голове идею обучения нейронных сетей не с помощью ментоскопа, а через непосредственный контакт с живым человеческим мозгом. В этом случае, думал я, возможно «очеловечивание» электронной копии мозга. Правда, при этом плохо представлял, насколько такое очеловечивание осуществимо… И вот Грегори Рут провел такой эксперимент. На ваших девушках, Дэниел! И… — Грипп неожиданно запнулся и деликатно кашлянул. Все-таки речь шла не об экспериментальных животных особях, а о людях. Тем более близких журналисту Рочерсу.