Я сделал глоток кофе и закурил. Командир охранников усмехнулся и ничего не ответил. Он только что вернулся с дежурства за периметром крепости Уокера и теперь сидел рядом со мной напротив пылающего камина и завороженно-устало смотрел на огонь.
Было четыре часа утра. Лотта тихо спала в комнате для гостей наверху. Ко мне сон в ту ночь не пришел. Час назад я спустился в холл, разжег камин и мило проболтал с двумя парнями Ловуда. До тех пор, пока их командир и док не вернулись для отдыха, а парни не ушли в красную рассветную полутьму им на смену.
Я не держал зла на молодого самоуверенного офицера охраны БЗС Генри Ловуда. Я, как выражался один мой интервьюер, — кстати, редкий зануда и бюрократ — «буферно воспринял ситуацию и записал это в свой актив». И поэтому ничто не помешало мне немного поухаживать за парнем: налить ему кофе и приготовить пару сэндвичей. И рассказать ту давнюю историю.
— Я почему-то ничего не слышал об этом, — признался подобревший Ловуд. — Это странно. Происшествие такого масштаба…
— Ну, во-первых, дело было три года назад. А во-вторых, после одного события, о котором знал только узкий круг посвященных, об этой истории запретили упоминать в прессе. Любая информация о Горо-2 стала недоступной.
— Какого события?
— Планета исчезла, Генри. Решение об ее уничтожении было принято. Исследовательские станции и корабли, что находились на орбите Горо-2, — отозваны. После этого к ней направили крейсер с фотонным дезинтегратором на борту. Дезинтегратор должен был превратить Планету Мутантов в облако пыли… Так вот. Пока крейсер летел к Горо-2, планета буквально растворилась в воздухе. Так говорили редкие оставшиеся на орбите наблюдатели. Ее не стало.
С тех пор о Горо-2 забыли. А оборонщики все еще ломают голову над этой загадкой. И ждут следующего появления капсулы-вируса. Где-нибудь поближе к Земле…
— Да-а, — протянул Ловуд. — Ничего себе… А зачем вы мне это рассказали?
— А затем, — с нажимом произнес я, — чтобы сбить вашу самоуверенную спесь. И чтобы вы осмелились нарушить приказ и отпустили меня и Лотту. Людей, непричастных к трагедии, которая здесь произошла. Вы не сумеете защитить нас. В Космосе есть силы, против которых ваши бластеры — детские игрушки. И вы столкнетесь именно с такими силами.
— У нас есть Торнадо, — твердо высказался Ловуд. — А потом — мы всегда сможем эвакуироваться, если силы будут не равны.
Я устало выдохнул дым сигареты:
— И оставите объект, который призваны охранять? Не пудрите мне мозги. Я не такой дурак, как вы думаете. Вы будете выполнять свой долг солдата — разве не так? — и погубите нас… Но — флаг вам в руки. Я же знаю, Ловуд, что настоящий солдат воспринимает лишь логику и милосердие Устава!
Ловуд самолюбиво дернул головой, но ничем не ответил на мой последний выпад. Мы просидели несколько минут в молчании. Курили и смотрели на огонь.
— Слушайте, Рочерс, — вдруг подал голос Ловуд, — а что вы знаете о «Монстрах Галактики»?
Я внимательно посмотрел на него.
Он предполагал то же, что и я. Лианы с экстрасенсорными способностями вполне могли быть членами космической банды, которая наводила ужас на всех обитателей Галактики. В этом случае нас ожидала встреча с противником, который не дал бы нам ни одного шанса остаться в живых при силовом контакте. И ни одного шанса скрыться, если бы мы решили контакта избежать…
— Что я знаю? Наверно, то же, что и вы… — Мне вдруг захотелось поделиться с ним некоторыми своими профессиональными секретами. Ведь мы, журналисты, порой знаем то, о чем не ведают даже агенты спецслужб. — Появились они три-четыре года назад, но их никто никогда не видел. Во время сеансов видеосвязи они используют заставку, созданную посредством компьютерной графики. Звездный капитан со стандартным сухим лицом старого космического волка в стандартном интерьере блока управления звездолетом. Он появляется на экране, кратко излагает свои требования и исчезает… Вы, я думаю, видели этот видеомуляж на фото в газетах и по TV.
Ловуд кивнул. Я продолжал:
— Они занимаются космическим пиратством. Захватывают военные и транспортные корабли. Иногда — пассажирские лайнеры с большим количеством пассажиров. Но в основном их интересуют новейшие модели звездолетов с суперсовременной техникой на борту. Диверсии проводят стремительно. Отличаются особой жестокостью. Корабли, оказывающие активное сопротивление, «Монстрами» уничтожаются. Захваченные звездолеты и их экипажи исчезают бесследно. О судьбе похищенных «Монстрами» людей ничего не известно.
— Они обладают более совершенными звездолетами и вооружением, чем наши?
— Вряд ли. Иначе они не гонялись бы за техническими новинками Земли. В пиратском деле решает фактор внезапности и решимость идти на все — убить, уничтожить — без колебаний. К тому же надо учитывать и такое мнение: ученые полагают, что «Монстры Галактики» — это организация, сбитая из антисоциальных типов со всего Галактического Союза. В банду входят не только люди — существа из самых разных звездных систем, с самых разных планет. Силы и способности этих существ во многом землянам неизвестны — паранормальные, экстрасенсорные, сверхфизические… И они используются «Монстрами» в полной мере…
Так что достойно противостоять наскокам банды удается крайне редко. В девяноста случаях столкновения с «Монстрами» из ста корабли землян пропадают или уничтожаются. В остальных десяти — с огромным трудом уходят от погони.
— Да, это я знаю… — задумчиво сказал Ловуд. — Но чего они хотят?
— Точно не скажешь, какие у них стратегические цели. Скорее всего, саморасширение и рост своего влияния в Галактике. Но я представляю, какую тактическую задачу они пытались решить с помощью дяди Уокера.
— Заполучить еще один вид оружия?
Я отрицательно покачал головой:
— Существует такая гипотеза: у истоков образования банды стояли разведчики Дальнего Космоса. Вы ведь знаете, что длительные гиперпространственные рейды вызывают разные, порой тяжелые и необратимые изменения в мозгу. Разведчики иногда злоупотребляют инструкциями и ныряют в гиперпространство на недопустимо длительный промежуток времени, чтобы сократить, так сказать, путь. Особенно при возвращении домой…
Врачи считают, что воздействие гиперполя может вызвать стойкие шизофренические отклонения психического равновесия с ярко выраженной склонностью к насилию. Здесь уже идет речь не о болезненном состоянии, а о необратимом изменении типа личности. Человек становится негуманоидом.
— Негуманоидом? — недоверчиво переспросил Ловуд.
— Ну да. В том смысле, что целью их жизни становится борьба с развитой гуманностью. Где бы они ее не встречали: на Земле, в Галактике, в неосвоенных секторах Вселенной.
Можно предположить, что один из экипажей разведчиков пережил именно такое воздействие гиперполя. Они вынырнули из гиперпространства в Солнечной системе, посмотрели на Землю и… И улетели в неосвоенные сектора. Скорее всего туда, откуда вернулись. Потому что открыли там планету, пригодную для жизни. И, осев на этой планете, превратили ее в военную базу. С которой и пошли войной на Галактический Союз…
Наверно, позднее у них родилась идея ректрутирования инопланетян. Идея создания сначала банды, а потом — армии, оснащенной новейшей техникой землян… Ну и так далее.
— Но при чем здесь Уокер?
— А открытие и знания дяди Уокера им нужны для того, чтобы не тратить время на дорогу к объектам своих диверсий. Они находятся слишком далеко от Галактики, а базу приближать не хотят: наши разведчики шарят в окрестностях Союза довольно плотно. Вы ведь знаете, над чем работал дядя Уокер?
Ловуд утвердительно кивнул, помолчал и сказал:
— Да. Над расширением возможностей пространственных преобразований.
— Это общая формулировка. Можно предположить, что Уокер с моим отцом придумали что-то похожее на новый способ перемещения в пространстве. И вот об этом новом способе и хотели узнать «Монстры Галактики». Узнать, изучить и получить или смонтировать ту установку, которая позволит им быстро покрывать расстояние, разделяющее их базу и планеты Галактического Союза. Ради этого они столь тщательно организовали наблюдение за Уокером и терпеливо вели разведку в течение пяти лет. И когда Уокер внезапно скончался, попытались выкачать из его мозга все, что можно выкачать глубинным ментоскопированием. И поэтому я уверен, что они вернутся. Уверен на все сто. И произойдет это очень скоро.