Ричард Томпсон требовательно посмотрел на меня. Его взгляд был мне непонятен.

— Это хорошо… — неуверенно констатировал я.

— Что ты будешь делать дальше, Дэн? — строго спросил он.

— Рич, — растерянно начал я, — ведь как раз ты, вроде бы, должен…

— Да, — сказал он, — я знаю. Но то, чем я могу тебе помочь, потребует от тебя незаурядной выдержки и хоть немного актерского мастерства. Они у тебя есть?

Что мне оставалось ответить?

— Есть, конечно. Разве ты сомневаешься?

Ричард трагически-презрительно скривился и полез в нагрудный карман своего комбинезона. Достал оттуда сложенный вчетверо лист плотной зеленой бумаги, развернул его и положил передо мною на стол. Я взял лист в руки. Это оказался бланк запроса-обращения командира подразделения охраны к вышестоящему командиру об усилении команды либо определенным количеством человек, либо стрелковым оружием различного типа.

— На «бизоне», как-никак, я был не последним человеком, майор все-таки, — сказал Томпсон. — А запросы такого типа не удовлетворяются по факту устного обращения. Обязательно фиксируются документально. Тот же порядок существует и на Пифоне. Начальник рабочей партии или командир боевого подразделения может обратиться к руководителю любой из команд, работающих на планете, и попросить в помощь технику или людей. Это норма в жизни колонистов всех планет, и это норма на Пифоне.

Ричард сел за стол и стал заполнять бланк запроса.

— Начальнику поварской бригады, — забормотал он, покрывая строчки бланка убористой рукописью, — от командира транспортного корабля «Бизон-200»… Так. Прошу вас освободить работницу вверенного вам подразделения Шарлотту Ньюмен от работы по кухне и направить ее вместе с моим курьером на вышеозначенный корабль для проведения уборочных работ в каютах личного состава сроком на двенадцать часов. Заранее благодарен. Полковник… Подпись неразборчива. Так, печать уже стоит. Готово!

Он протянул мне бланк запроса. Я недоверчиво взял его в руки:

— И ты считаешь, что главная повариха этому поверит?

— Она даже и не подумает о недоверии. За все время существования колонии здесь не было ни одного эксцесса. Ни бунтов, ни побегов, ни саботажа — никаких противоречий. Деятельное Слияние — эффективная штука. Все действуют заодно, в интересах «общего дела». А приглашать женщин для уборки кают в кораблях здесь принято. И не для того, чтобы личный состав мог поглазеть на женский зад, обтянутый униформой: я уже говорил, что для обитателей Пифона половые оношения не существуют. А потому, что женские руки и женский глаз обеспечивают более тщательную и эстетически выверенную приборку кают.

— И начальницы отпускают своих подчиненных?

— Обязательно. Это правило хорошего тона. И практически оправданно. Потому что если бригаде поваров в будущем понадобится помощь мужчин, главная повариха обратится за ней на «Бизон-200», и ей не откажут.

— Поня-атно, — удивленно протянул я. — Но почему этот твой полковник запрашивает именно Шарлотту Ньюмен?

— А потому, что он ее знал на Земле! И хочет перекинуться парочкой дружеских слов. Такие отношения здесь принимаются, и если в запросе написано конкретное имя, ничему не удивляются.

Я еще переваривал услышанное, а Томпсон уже напористо продолжал:

— Итак, ты — техник-курьер из транспортника «Бизон-200». «Бизон» стоит рядом с «линкором», около которого я тебя увидел. Если кто спросит, откуда, мол, и куда, — кивнешь в ту сторону. В здании управления на выходе из космодрома приложи руку к экрану на стойке робота-идентификатора. Он запомнит твои паппилярные линии и хиромантическую карту руки и пропустит назад беспрепятственно. Твоя рука — твой единственный документ. Другого у тебя не будет. Да он тебе и не нужен. Здесь ни у кого не спрашивают документы. А если спрашивают, то в случае явно неадекватного поведения контрагента и для того, чтобы отдать эти документы киберу-контролеру. Он сверяет их с данными всех обитателей Пифона. Если ты покажешь бумаги на имя Дэниела Рочерса, то робот после проверки выдаст ответ, что ты прибыл на планету Пифон тайно. Если покажешь мое удостоверение, он скажет, что ты пропал два дня назад, но — вот какая радость! — теперь нашелся. В любом случае тебя задержат и потребуют разъяснений. А это прямой путь к Деятельному Слиянию.

— Но как же мне уберечься от проверки?

— На Пифоне — около пяти тысяч человек. Здесь нет ни одного гения, который бы знал в лицо всех и каждого. Ты пойдешь в моем комбинезоне, в форме звездного десантника, — только перед выходом надо спороть майорские знаки отличия — и ни у кого не вызовешь подозрений. Единственный человек, которого тебе надо опасаться, — охранник в здании управления, который стоит рядом со стойкой идентификации. Космодром посещает ограниченное число одних и тех же людей, и, возможно, их лица ему примелькались. А твое будет для него новым. Если ему покажется в твоем облике что-то не так, он спросит у тебя документы. Поэтому проходи с естественным выражением лица, небрежно идентифицируйся, не задерживайся. И не смотри на него в упор. Скользи взглядом. Понял?

Я хотел было ответить, но он не сделал паузы и все так же напористо говорил:

— Связи у нас не будет. В пространственном «кармане» я не смогу тебя ни увидеть, ни услышать. А следовательно, если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы, — не узнаю о них. По-существу, ты отправляешься на операцию без всякого прикрытия. Но я буду вас ждать и визуально отслеживать ваше появление перед звездолетами на экране внешнего обзора. — Он нервно постучал костяшками пальцев по столу. — Я надеюсь, что все пройдет хорошо. Тебе надо только беспрепятственно миновать охранника на выходе с космодрома и, когда пойдешь с Лоттой обратно, — на входе.

Он замолчал, вышел из-за стола и встал напротив меня.

— Ты в порядке?

— Да, — рассеянно ответил я. Меня вдруг охватило странное и сильное волнение, сродни страху. Как в юности, перед стартом на стометровку. А ведь я не должен был бояться, с удивлением прислушивался я к себе, ведь я иду к Лотте…

— Ты подготовил шприц со снотворным? — откуда-то издалека донесся до меня голос Ричарда.

Я встряхнулся.

— Да, Рич. Но я не понимаю, в какой момент мне его применять.

— В тот момент, когда доведешь ее до места. До наших звездолетов. Не волнуйся, Лотта с тобой пойдет. Без всякого подозрения и тревоги. Ваша встреча обрадует ее, если можно говорить о радости переживших Слияние… В общем, она будет удовлетворена. Она тебя прекрасно знает и уважает. Только забыла, какой ты в постели…

Я дернулся. Ричард замахал на меня руками:

— Прости, Дэн, но я должен был это сказать. Для того, чтобы ты не требовал от нее объятий и изъяснений в любви и преданности. Она пойдет с тобой с удовольствием, но лишь для того, чтобы пропылесосить твою каюту, равно как и каюты всех твоих коллег… Вот. Ты доведешь ее до нашего пятачка. Я увижу вас на экране, выйду из «кармана» и звездолеты материализуются прямо перед вами. Вот тут-то ты ее и коли, чтобы не было ни истерики, ни криков, ни визга. Я помогу тебе втащить ее на борт. После этого мы снова скроемся в пространственном «кармане» и приступим к реализации основного плана. — Ричард бросил авторучку на стол. — Все нужно сделать сегодня. Тянуть нечего.

Ричард помолчал, потом подошел к экрану внешнего обзора и ткнул пальцем в изображение здания управления. Само здание скрывалось за гигантскими телами космических кораблей, но его плоская крыша проступала за нагромождением антенн, узких игл корабельных метеоритных пушек, а также излучателей и радаров различной формы и высоты.

— У меня будет лишь один индикатор состояния твоих дел. Видишь триаду роботов-охранников наверху?

Я всмотрелся и увидел, что по крыше здания ползают три серых каплеобразных тела.

— Это очень простые машины. Сканирующие устройства и лазерные пушки на гусеничном ходу. Они контролируют всю видимую им местность, в том числе и воздушное пространство над космодромом. В случае возникновения аварийной ситуации поднимают тревогу. При этом ведут себя очень беспокойно, мечутся, как взволнованные собачки. Огонь открывают только по радиоприказу охранника. — Ричард уперся взглядом мне в переносицу. — Того самого, Дэн, которого тебе надо опасаться…