— Да… А потом ты натравила на меня Малютку Билли, — задумчиво сказал я. — А я думал, что он получил приказ по телефону.

— Он получил приказ от меня. Я телепатировала ему, что у тебя револьвер в сумке. Но он переоценил свои возможности. Он всегда был туповат… Да ты, в общем, и не дал ему даже шанса показать сноровку.

— Что тебе мешало прикончить меня прямо там, в парке, у трупа Билли?

Она высокомерно подняла подбородок:

— Я не настолько примитивна. Ты был скомпрометирован тремя немотивированными убийствами. А после того, как я стащила у тебя жетоны, ты ничем не мог доказать существование нашей организации. Нам ничто не угрожало. А то, что ты задумал, — вызов полиции и сил БЗС — только мобилизовало силы моих людей.

— На педагогах не было цепочек с идентификационными жетонами — это твоих рук дело?

— Да. Я телепатировала им приказ избавиться от значков перед встречей с командой БЗС.

— Не только жетоны могли доказать правоту моих слов, — задумчиво сказал я. — Твои педагоги проходили ментоскопирование, и оно ничего не дало… Как так получилось?

Глэдис усмехнулась:

— Я многое умею, Дэн. Например, блокировать ментальные целевые программы и старую память таким образом, что никакое ментоскопирование их не обнаружит. Я проделала это с Монтэгом, Принстоном и Пайксом. И профессор Грипп счел их совершенно здоровыми людьми. Он не знал, что как только он выключил свои приборы, его подопытные снова стали зомби. Бедняги даже не успели осознать себя в новом качестве.

Она вопросительно посмотрела на меня — я никак не отреагировал на ее слова, мне нечего было сказать.

— В принципе, тебя можно было и не убивать, — продолжила она. — Но… Я здорово обозлилась на «быструю группу»: они оказались совершенно небоеспособны. И хотела, чтобы они все-таки убрали тебя, научились, в конце концов, справляться с людьми, умеющими стрелять. Те двое, что получили мой приказ, решили расстрелять машину, в которой детективы везли тебя в полицию, с вертолета.

— Им не повезло, они напоролись на пули профессионалов, — сказал я.

— Не повезло, — откликнулась она. — Им всем фатально перестало везти, как только Дэниел Рочерс вмешался в наши дела… — Уголки ее губ раздвинулись в легкой улыбке, и я увидел, как дрогнули длинные изогнутые ресницы, а выражение темных глаз неуловимо изменилось. Она смотрела на меня. — А потом ты вернулся в пансион…

Я вспомнил, как подглядывал за ней в окно и как бешено стучало сердце, и… Мне вдруг стало невыносимо стыдно. И обидно — за оскорбительную пошлость той комбинации-ловушки, которую она тогда разыграла, — и ничуть не ошиблась: Рочерс клюнул! Я закрыл глаза. И услышал, как она сказала:

— Ты не должен так думать, Дэнни, — голос ее дрожал. — Все сложнее… Координатор… Причем здесь это!.. Ты не можешь отказывать мне в человеческом, я… — Она встала и подошла ко мне. Взяла за руку. — Я… хотела быть с тобой… — прошептала она. Потом нежно провела пальцами по моей щеке, и я поднял голову. И увидел ту милую Глэдис, которую знал с самой первой минуты нашего знакомства, а какую же Глэдис я знал еще! — Ты понимаешь меня? шептала она. — Ты можешь это понять — минуя все то, что мною сделано и… сделано будет? Ты можешь? Я хочу быть с тобой…

Я заглянул ей в глаза и снова узрел в них ту смертельную тоску, которая была так похожа на мою. И вдруг осознал, какое страшное и неразрешимое противоречие разрывает ее сердце. Мне захотелось прижать ее к груди и унести куда-нибудь далеко-далеко — от всех и вся, и изгнать из нее того дьявола, который каждую минуту предавал нежную, страстную, любящую Глэдис, изгнать и залечить ее раны — горячими речами, смехом, лаской…

Но разве я решал сейчас, что должно происходить? Разве кто-то мог исполнить мои желания?

— Это что-то меняет?

— Нет. — Она вытерла набежавшие на глаза слезы и присела на стол рядом с монитором Ланца.

— И этим все сказано. — Я отвернулся. — Итак, ты заняла меня… собой и вызвала Джейкоба Пайкса. Почему он не прикончил меня сразу? А только хотел оглушить?

— С того момента, как ты стал убийцей полицейских и бежал из-под конвоя, тихо проговорила Глэдис, — умервщлять тебя не имело смысла. «Оперативники» умирали не зря. Все, что с тобой происходило, лило воду на нашу мельницу. Достаточно было сдать тебя полиции. Каждое слово твоих показаний, только укрепляло бы полицейских в мысли, что ты — сумасшедший, а мои люди — невинные жертвы твоего безумия.

— Но неожиданно на сцене появился Кларк… — протянул я. Мне стала интересна ее интерпретация событий. Пусть говорит…

— Да, этого я никак не ожидала. Оказалось, что мальчик не уступает в решительности даже тебе, Дэн. Я поняла, что не смогу его удержать, вы уедете вместе, и я потеряю вас из виду.

— Потеряешь? — удивленно спросил я.

Она утвердительно кивнула:

— Ты не представляешь себе, насколько он силен как телепат. Он защищал тебя идеально. С того момента, как он поставил защиту, обнаружить вас ментально, читать ваши мысли было невозможно, даже мне. Он мне страшно мешал. Я не могла узнать, что ты замышляешь, даже находясь с тобой рядом. К счастью, ты ничего не скрывал от меня, все рассказывал…

Я растянул губы в деланной широкой улыбке:

— Да, Глэдис, секретов у меня от тебя не было. — Она опустила голову:

— Я предупредила Крауса, что ты собираешься напасть на него, и дала указания сдать тебя полиции. Он позвал на подмогу Грума и ждал тебя во всеоружии, но…

Я вспомнил, как я и Кларк сидели в засаде между машинами в подземном гараже и как ужаснулся Кларк, когда обнаружил, что Краус не один и знает о нашей засаде. Глэдис мешала парню полноценно сканировать нашу жертву. А я тогда подумал, что он просто плохой телепат… Боже, она тайно контролировала ситуацию на все сто процентов! Она могла бы…

— Ты могла убить меня в любой момент, — сказал я. — Хотя бы ночью, когда я засыпал рядом с тобой.

Она вскинула на меня глаза. И я увидел, как на них снова наворачиваются слезы. Ее губы запрыгали, но она не отводила взгляда.

— Зачем, — прошептала она, — зачем ты говоришь это мне, Дэн? Разве я могла это сделать?

Я молчал. Перед глазами возникли безобразная туша оборотня Грума и звериный оскал Крауса, тянущего ко мне свои окровавленные лапы. Она не могла «сделать это» своими руками и обращалась за помощью к другим…

Глэдис справилась с собой, проглотила слезы и сказала:

— Я иногда сама не ведала, что творю, что сделаю в следующий момент. Если бы ты знал, с каким удовольствием я накатила «Ленд-ровером» на Крауса… Но когда ты уехал к Паку и под гипнозом выведал у него местоположение корабля «хозяев»…

Я бросил на нее осторожный взгляд: она сказала «под гипнозом», неужели ей известно об оружии профессора Гриппа? Она услышала мой вопрос.

— Конечно, известно. От Пака. Я заподозрила неладное, когда после разговора с Гриппом ты собрался ехать на встречу с профессором. Я заволновалась, но Кларк не давал мне просканировать тебя. И я упустила время. Когда же решила на всякий случай предупредить Пака, он уже выложил тебе все… И тогда я взбесилась и приказала ему выслать навстречу тебе полицию. Причем указала место, где устраивать засаду. А потом вывела Кларка из звездолета и обратилась в Мертвого Копа. Мальчик как по заказу побежал за щенком и дал мне время снять костюм, преобразиться и накинуть на себя какое-то трепье…

— Откуда ты знала, как выглядит этот маньяк?

— От Кларка. Я тщательно контролировала ментально каждого ученика в пансионе. И если мальчик узнал, как выглядит Мертвый Коп, то это знала и я. Она прервалась, потеряв мысль. Поправила волнистые волосы и продолжила:

— Я ударила Кларка. Не потому, что была зла на него. Злость к тому времени уже прошла. Мне нужна была информация. Пока он находился без сознания, я просканировала тебя. Но это уже ничего не решало. Дело было сделано. Ты знал, куда надо лететь. А полицейские не сумели тебя остановить, они слишком медленно движутся.