— Дорожу своей работой. — ехидно ответил я.

Полицейские приехали максимально неспешно, и погрузив болезного в свою машину, так же вальяжно удалились.

— Жалко их… — в голове вдруг раздался голос Войс: — Они просто чувствуют себя чужими, а их бросают в жуткие места. Несправедливо, как по мне.

— Эй! Какого черта… — отойдя чуть дальше, тихо произнес я: — Жить надоело?

— Ну, как бы…

— Ой, точно! Забыл.

— Сэведж! Ты чего? — спросила Критика, и уж было хотела направится ко мне, но я остановил её, подняв руку. Типа, личный телефонный звонок. Такое бывает.

— Я хотела поинтересоваться…

— Войс! Извини, что перебью, но давай договоримся — больше никогда в меня не залезай. Окей? Меня это сильно напрягает… — злобно произнес я.

— Но я же…

— Никаких «но». Чтобы больше я тебя тут не видел. Идёт?

— Хорошо. — с грустью ответила она: — Я больше не буду. Просто… Просмотрев камеры с порта, у меня возникло ощущение, будто ты забыл про документы Потополаса.

— Ай, черт! Точно… Вернее, не то чтобы я про них забыл. Просто времени поговорить не было. Да и к тому же — что я им скажу? Откуда информация?

— Вот. — Войс скинула мне файл под названием «Симпатические чернила под редакцией Максимуса Потополоса»: — Скажешь, что просто напоролся в сети. Я немного изменила файл и теперь там есть информация о том, что некий аппарат был зашифрован в его бумажном хранилище.

— Думаешь, у нас не просекут подставу? Да и к тому же, что мешает им сверится с оригиналом?

— Во-первых, я сделала вставку во всех копиях. А во-вторых — оригинала не существует. Потополас сжёг всё перед своей смертью.

— А ты продуманная…

— Когда всем сердцем хочешь добиться результата — для тебя не существует преград. — гордо заявила Войс.

— Ладно. В целом, работа не плохая. Сейчас передам Хуку. И… Спасибо.

— Тебе спасибо! — ответила девушка-компьютер и отключилась.

— Ауч… — недовольно фыркнула Эрис: — Когда она сюда зашла, ощущение такое, будто я на мгновение стала чем-то… или кем-то другим. Противненько.

— Понимаю. — вернувшись к машине, я сел за руль и тут же поймал на себе вопросительный прищур Критики. Она изо всех сил пыталась скрыть своё любопытство, но что-то хреново у неё получалось.

— Кто звонил? — напарница не выдержала, когда мы уже развернулись и поехали обратно.

— Какая тебе разница? И вообще… Ты выходишь из образа. Раньше никогда не интересовалась, а тут — на тебе!

— Раньше ты никогда не выглядел таким взволнованным.

— Ладно. Звонил один портовый друг… Но тебя это не касается.

— Хорошо. — Критика отвернулась к окошку: — Раньше я любила читать детективы…

— Ой, давай без вот этого вот всего, хорошо? — раздражённо фыркнул я, и обратился к Эрис: — Вызови контакт «Хук».

— Выполняю!

— Да… Слушаю… — наставник тяжело дышал, как будто только что участвовал в марафоне.

— Папуль, тут такое дело… В общем, ты же слышал о труде Генерала Потополаса о симпатических чернилах нового поколения?

— Нет. А что, было такое? — удивился он.

— Было. И забавно, что я нашёл в книге упоминания о тех чистых листах.

— А что с ними не так?

— Где-то среди них находится чертеж некоего аппарата!

— Бред. Проверяли же… Будь на тех листах хоть что-то левое, уже всё бы давно расшифровали. — раздраженно ответил Хук.

— Я поднял документы, и увидел, что проверяли лишь кипу из десяти листочков.

— Конечно! Какой дурак в здравом уме будет рассматривать все эти кучи?

— Но среди них спрятано то, что ищет Линг.

— У нас есть показания налетчиков. Есть мотивация террориста. Охрану порта усилили. Так что больше туда никто не сунется!

— Разве тебе не интересно узнать, что там?

— Мне интересно узнать, с какого хрена ты лезешь не в своё дело? Что, уже нашёл торговцев чечевицей?! Выяснили же, что Линг — простой псих, который треплет всем нервы! Нет в этих бумагах ничего…

— Я скину тебе файл. Просто посмотри.

— Ладно! Но учти, Марк… Оперативник ОБЯЗАН выполнять приказы руководства. Ценю твою тягу к расследованиям, но ты боевик, а не следователь. Твоя задача убирать бесперспективных преступников и защищать город от полчищ дегенератов, которые возомнили себя «просветленными» и «свободными» личностями, ведущие таких же дегенератов в светлое будущее… Кровью и порохом, мать его! — вздохнув, произнес Хук: — Пожалуйста, занимайся тем, для чего тебя создали. Хорошо?

— Так ты прочитаешь вырезку или нет?

— Прочитаю. Поговорю с руководством… Возможно, их это заинтересует.

— Спасибо от души! — поблагодарив бывшего наставника, я почувствовал небольшое облегчение.

— Я не претендую на место твоего друга или даже приятеля. Ты противен мне, как человек. Но мне приходится быть твоим напарником. И ты должен делится со мной информацией… — злобно фыркнула Критика: — Знал ведь, что мне тоже интересно!

— Угу… Знал. И что с того? Хук мне четко сказал — не суй свой нос в чужой вопрос! Дольше проживёшь.

— Хоть мы и не можем терпеть друг друга… Но делится подобным — это святое. Почему я рассуждаю об этом в слух? Делюсь с тобой своими мыслями. А ты… получив более-менее достоверную информацию — тут же её закрысил! Несправедливо…

— Не важно. — сухо ответил я: — Ты тоже мне не всё рассказываешь.

— Вот ещё! И что такого я тебе не рассказала?

— Например, про Алису. — пожав плечами, ответил я: — Эрис, отправь запрос на ремонт служебного автомобиля.

— Выполняю. — ответила помощница.

— Погоди… — Критика злобно посмотрела на меня: — Причем тут Алиса? Как это относится к нашей работе?

— Ну… Вообще-то интересно, с какого перепуга мне не сообщили о «грузе» и его ценности. Это, конечно, не в моей компетенции… Но тыкнуть пальцем в Алису и сказать — «ОХРАНЯЙ!!!», это прямая обязанность руководства.

— Могу сказать лишь одно — ты совершил добрый поступок. Можешь гордится собой.

— Добрый поступок, за который мне заплатили пятьсот кусков? Отличная у тебя логика. И зачем вообще Такеда начали охотится за Алисой?

— Понятия не имею. — холодно ответила она, и отвернулась. Вот ведь упертая девка, а? На принцип пошла.

— Ладно… Я буду рассказывать тебе обо всем, что вижу! Ну, чего тебе, жалко, что ли?

— Жалко у пчелки в попке, Сэведж. Нам нужно ехать на рынок.

— Окей… — раздраженно цокнув, ответил я.

И откуда у этой красноволосой стервы столько поклонников? Уверен, что они не знают, какая она на самом деле. Да не будет мужик связывать свою жизнь с женщиной только из-за её внешности. Это идиотизм, который в итоге может закончится трагедией… И почему я сразу вспомнил про свой неудачный брак?

Старый центральный рынок мало чем отличался от земных аналогов. Недорогая арендная плата подманивала сюда мелких предпринимателей, которые на законных основаниях выращивали зерновые культуры, овощи фрукты, птицу и скот. Иногда между лавок со свежей вырезкой, соленьями и выпечкой попадались торговцы валенками, вязанными кофтами, шалями и рукавицами. Зима в этих местах была довольно прохладной. А раньше я всегда думал, что в пустынях снега не бывает… Наивный.

Местные, заприметив двух оперов в шлемах, тут же начали волноваться. Хех… Это только на первый взгляд тут все такие белые и пушистые. Если, как следует встряхнуть местных, то у одной четвертой из всех присутствующих найдется за душой грешок… А может быть и не один. На то он и старый рынок! Полиция частенько сюда суется, но в большинстве своем безрезультатно. Кого-то из сотрудников даже отправляли на поля за взятки. В общем — грязное местечко. Торгаши мечтали заработать больше, поэтому далеко не на весь товар была куплена лицензия. А кто-то и вовсе без башни — продавал паленку и… незаконно выращенную чечевицу. Перед глазами почему-то сразу же всплыл Леонид Каневский. Даже не знаю, к чему бы это?

— К кому мы идём? — поинтересовалась Критика.

— К Лысому. — сухо ответил я, ловя на себе испуганные взгляды местных торгашей: — Он в курсе всех дел на рынке… Должен знать и про чечевицу.